Тебя всегда ждут
О том, что он в Чернобыле, она узнала через две недели после его отъезда. Письмо от мужа 32-летней давности она хранит до сих пор. В том же конверте и фото, где едва различима табличка «Припять». То лето 1986 года стало для Григория и Нины Александровых самым долгим за все теперь уже 45 лет совместной жизни.
Офицер запаса в любое время дня и ночи готов к выполнению приказа: «Есть! Ночь на сборы!». Утром, старший лейтенант Александров, чмокнув жену, запрыгнул в вагон: «Не волнуйся, скоро буду». «Гриша, береги себя и знай, что тебя всегда ждут», — этой фразой Нина Александрова всегда провожала мужа на военные сборы.
Сформированный батальон отправился в путь. Командование приказало: «Едем в Чернобыль». Умываться под мелкой струей поливомоечной машины, спать на земле и жить в спартанских условиях — для военных дело привычное.
Прибывшему армейскому батальону поставили задачу — построить водозащитные фильтрующие станции в Припяти. Дамбы должны не допустить попадания воды из зоны аварии в Днепр. «Мы спали по 5-6 часов, — рассказывает Григорий Тихонович, — но никто не жаловался. Каждый солдат понимал, что от скорости нашей работы зависит жизнь сотен тысяч людей. Морально было очень тяжело. Один из моих солдат говорит: «Командир, здесь даже птицы не поют. Мертвая тишина». Хотя кажется, что минуту назад здесь еще шумела жизнь. На балконе висит выстиранное белье, на соседнем – сушится таранка, у подъезда стоят велосипед и детская коляска, в песочнице построен замок и лежат игрушки…
Разовое облучение, по приказу Министерства обороны, составляет 25 рентген в час.
Допустимая доза за год, совместимая с жизнью, 100 рентген. Считать в рентгенах солдаты научились быстро.
Уже позже стали разбираться в альфа,- бета- и гамма-лучах. «Альфа-излучение практически не опасно, если не вдохнуть его частички или не съесть, бета может причинить ожоги кожи. Самое опасное это гамма-излучение — оно проникает глубоко внутрь тела, и вывести его оттуда очень сложно, а воздействие очень разрушительно, — говорит Григорий Александров и вспоминает, как поднялся на крышу 4 энергоблока.
В один из июльских дней капитан Александров (звание присвоили во время опасной командировки) получил приказ: 2 офицера и 18 солдат должны выполнить задание на крыше. Свинцовые листы, прикрывающие тело впереди и сзади, очки, брезентовые перчатки.
Солдаты в спецодежде по оглушающему звуку сирены забегают на крышу. Максимум пребывания — 4 минуты. Задача людей – взять кусок графита и бросить в котлован энергоблока. 240 секунд хватало, чтобы сделать несколько подходов… На крышу можно было подняться только один раз… И получить самую большую дозу радиации…
К сентябрю похолодало. В военный лагерь привезли буржуйки. «Командир, зимовать будем?» — спросили солдаты у Александрова. Ответить на этот вопрос он не мог. Но они и так знали, что по приказу Минобороны командировка может продлиться до полугода.
«В конце сентября нам сказали, что отправляемся домой, — рассказывает Григорий Тихонович, — мы уезжали с чувством выполненного долга. Сделали, все, что могли, и даже больше».
32 новозыбковца, призванных в Чернобыль, вернулись домой. Каждый с грузом воспоминаний и багажом болезней.
Сейчас в живых остались 13 человек.
«Мы помним наших боевых товарищей и знаем, что не напрасно всё было. Ценою собственных жизней мы внесли свою лепту в ликвидацию одной из самых страшных аварий прошлого столетия», — говорит капитан Григорий Александров.
